Осенняя фея 1

Я проснусь и увижу заходящее солнце: поющее, звенящее. По черной земле поползут длинные тени, и последний день лета сгорит в собственном голосе, роняя искры на редкие облака.
Потом начнутся дожди.
Я буду сидеть на ветке своего дерева и смотреть, как горящее потухает, а бешеное - успокаивается; и мои крылья будут говорить с его листьями, как переглядываются люди из двух соседних домов, когда нет сил и воли выйти на улицу.
Я буду ждать холодов.
Мне будут доноситься обрывки ощущений, окрашенных таким же ожиданием. Поезд Москва-Санкт-Петербург... отправляется... Билет номер сто двадцать семь, окно номер пять... Ты где? Я уже еду, скоро буду... Купи мне, будь любезен, килограмм картошки...
В одно из хмурых утр мир перестанет дышать и остановится, не умея взлетать дальше, перед долгим и медленным падением; так падает перо с крыши дома, так падает свет из фонаря, пока никто не видит, так опадают листья - и мои крылья упадут вместе с ними.
И я буду считать: раз, два, три, четыре, пять, тридцать девять, семнадцать, корень из минус одного. За полсекунды я досчитаю до единицы со ста нулями, и мир приобретет скорость и цвет, но цвет этот будет уже другой.
Тридцать, шестьдесят, девяносто дней? Так много, чтобы все увидеть и так мало, чтобы все пережить. Я потрогаю лужный иней и крышный лед. Может быть, успею застать метель. Может быть, доведется приветствовать зимних сестер - летние к моменту моего пробуждения летали слишком высоко.
Я оставлю холода сестрам, а сама заберусь кому-нибудь в карман пальто или вползу в окно, беспечно распахнутое навстречу мелким дождям. Я спрячусь за занавеской и прислонюсь к холодному стеклу, надеясь весной отрастить другие крылья - зеленые.
- Ты такое теплое существо, а глаза у тебя другие, - скажет человек, заходя в комнату и удивляясь моей маленькости. - Глаза у тебя знают об осени правду.

Кулон из фанеры с лаковой миниатюрой (масло, поталь), 4 см. Цепочка 42+5 см.